Чему вовсе не быть, так того не сгубить, а чего не сгубить, тому нету конца на Земле.
- Как же я хочу, чтобы они сегодня сыграли Mudai.
Спутница молча смотрит на меня и улыбается...
Когда я летела в Токио, нас неплохо так кормили. Ужин, завтрак, все дела… Открыла для себя булгур. Угу, реклама Аэрофлота)) Не суть. На завтрак среди прочего подали «печенье». Сначала, увидев невиданную хрень вместо привычного печенья, я начала было угорать про себя… Ан нет. Помню, как кое-кто гадал на шоколадках))) Да, это я теперь уже вспоминаю. Так вот беру этот полый «пельмень», надкусываю, а внутри записка. Я ее разворачиваю…
И, как обычно, начинаю саркастично ржать на весь салон.
Я не сдержалась.
«Вся Ваша упорная работа вскоре будет щедро оплачена».
читать дальшеНу, раз я прочла «работа» я начала прикидывать… может мне таки засветит какая премия… (угу, и потирать ладошки мысленно…. ооо, как я ошибалась).
Беру, фотографирую. Не, я понимаю… про любовь… А мне все про работу. Жвачки, шоколадки… Печенька. Работа. Эта тварь мне уже почти каждую ночь снится. Зачем я взяла дополнительную нагрузку??? Но это уже другая история.
Сидевшая справа от меня японка, узрев такую мою реакцию, взяла и распотрошила свою «печеньку», что-то там прочла (с одной стороны текст был на русском, с другой – на английском) и так же сфоткала свою полосочку с посланием-предсказанием.
В отличие от меня, Левушка мой смекнул все правильно.
Бродила я среди всяких разных кафешек после концерта (девятого числа) и думала… Думала, куда бы забуриться, сесть и распотрошить два оставшихся конверта…
Там народу много, там наверняка нет меню… а эти закрываются. Как интересно, хочется экзотики… а одной боязно. На улице много людей. Кто-то кого-то ждет. Люди в деловых костюмах встречаются (явно после работы), кланяются друг другу и тут же скрываются за дверьми заведений. А запах за этими дверьми… Как странно, сутки не ешь, и есть вроде и не хочется. Но надо…
Сквозь стеклянную дверь рассматриваю небольшую уютную кафешку. Заняты всего два – три столика. Решаю зайти. Захожу. С надеждой, что есть у них распечатанное меню… И…
Передо мной разгибается пожилая милая японка… а дальше следует поток торопливой непереводимой речи.
Доброжелательной. С улыбкой.
Но меня только что выгнали.
- А-а… - говорю я.
Время к одиннадцати часам. Мда… Закрываются.
Так. Ясно. Разворот, и на выход. Значит, банка кофе, и едем спатки.
Сидя в вагоне метро решаю все же конверты вскрыть.
Я почему-то знала, предчувствовала, а мысль еще при заказе билета пришла сама: «если я окажусь одна, я буду рядом со сценой».
Так, угу… второй этаж… второй этаж…
О, первый! И второй – тоже первый этаж… И… нулевой ряд? Как это?
Сначала вроде даже ликую. Девушка, сидящая рядом с удивлением и интересом на меня смотрит.
Мне нравится ловить эмоции людей, которые оказываются рядом. Я вот до сих пор помню девушку с белоснежными остренькими матовыми ноготками, холодного красного яркого оттенка помадой (и достаточно по-кукольному прорисованными губами… и все это при теплом цветотипе внешности), разбитым смартфоном… как она показывала мне время отправления поезда, и вот это ее: «А-а, встань назад» ( в очередь, в смысле, не выходи из нее, твой поезд следующий) и жест пальцем. Не знаю, но в это раз, пожалуй, большую часть воспоминаний я оставлю при себе и для себя. И потом все это забуду.
Я складываю билеты, выскакиваю из вагона и на всех парах мчусь в отель.
Прилетаю в отель и… меня осеняет: нулевой ряд – это стоячая галерка, ведь фан-зоны нет.
Вылезаю в сеть… и, спасибо людям, мне находят аж схему зала…. Я выпадаю в осадок. Жаль, что не первый, но… это четвертый рядочек от сцены. И стоящие особнячком пара кресел: 69 и 70.
И бегом мыть голову. Вооот!!! Мне надо быть более чем в порядке! И волосы завить надо.
А следующий день… случился неординарным.
Сижу я на своей пятой точке в отеле… периодически стараюсь ею уловить слабоватые колебания… земной коры (а колыхалось оно ночью, преимущественно (или в районе) в три часа по Токийскому времени)… и думаю… А думаю я о том, что на руках у меня два билета, а я одна. Я одна и пустое кресло в четвертом ряду… да еще и стоящие отдельно… и это таки непорядок. С одной стороны… предать подругу, которая не смогла со мной поехать, а с другой, со сцены будут видеть пустое место. И это при аншлаговом концерте (все три концерта были аншлаговые). Пустое место у сцены… Это… Это ни в какие ворота.
Не знаю, как у кого, а у меня в Токио знакомых нет.
Или есть.
Нет.
Однако, скинули мне недавно контакт девушки, занимающейся преподаванием языка…
Итак. Два часа дня. С одной стороны… одному человеку сегодня здорово подфартит, с другой… я рискую вызвать гнев праведный… с другой стороны.
Так. Посмотрим… если девушка не в сети, то все будет… как планировалось. Все. Решила.
Ааажжж… Рукалицо. Была – не была.
«Мое сообщение, наверное, покажется странным. День добрый. Недавно наша общая знакомая порекомендовала Вас как хорошего преподавателя японского. А вот теперь я в Токио, моя подруга не смогла поехать со мной...и у меня есть лишний билет на сегодняшний концерт Бак-Тик. Два билета на мое имя. Я не знаю, можно ли так...чтобы со мной кто-то пошел. Но, честно, не хочется, чтобы они видели пустующее место. Знакомых здесь нет, предложить больше некому.»
Все. Договорились.
Куда ехать знаю. Как ехать… знаю. С кем ехать знаю. Ко скольки подьехать… тоже знаю. И то, что эмоциями можно будет поделиться… тоже предвкушаю.
Не рано ли встретимся? Пожалуй… есть время на пообщаться и познакомиться.
А еще у меня корыстные планы затащить своего «провожатого» в местное заведение и таки хоть чуточку, но отдохнуть.
Ну, а… А два гайджина, думаю, легко узнают друг друга на улице в Токио.
***
После обалденнейшего облепихового чая мы спешим в Санплаза. Проходим без проблем билетный контроль. Поворачиваем в зал… любуемся мерчем. Я не знаю кто и как, но лично я не хотела бы носить футболку с кошкой какого-то дядьки. Совершенно посторонняя мне кошка. Прижопит, со своей собакой футболку себе сделаю…
Так… это так… бурчание… Дайте только душу отвести.
А вот с девяточкой весьма прикольные маечки.
Особенно черненькие…
Так, не отвлекаемся. Как я уже упоминала, сходить в… (по мнению Ани… и по-моему тоже) все же очень важно. Идем, значит… перемываем кости новой кошке Сакурая (нет, Цубаки все же особая была, по характеру ему что ли подходила, меланхоличная такая, себе на уме, а эта… живчик такой…). По пути находим камеры хранения и решаем оставить там всякое лишнее шмотье.
Возвращаемся в холл, по пути (опять же) прикупаю сингл. Ой, и мне дарят плакатик (сроду постеры не вешала, а тут… повешу наверно). Какая прелесть. Молодой невысокий дяденька в шляпе, доброжелательно улыбаясь, вручает мне желтый пакет с красной надписью большими буквами «ТАУЭР РЕКОРДС» с покупкой (предварительно уточнив DVD ли диск мне нужен, что я и подтверждаю) – блюрейным диском. Вот каждый раз у меня косяк при покупке бактишного мерча выходит. Ла-адно…
Так куда девать пакет? В камеру? Поспешили мы разгрузиться. Нет. За нее платить надобно. Под сиденье положу.
Рядом с дверью я вижу схему зала. Я уже знаю, где искать свое место и указываю на номера наших кресел спутнице.
- Да ладно!
- Теперь ты понимаешь, такой билет не должен был пропасть.
И вот я иду по проходу, народу в зале уже много… Я рассматриваю людей, пол (что-то красное), ряды, кресла, стафф (как много стаффа в зале, все в черных футболках)… присматриваюсь к номерам… и понимаю, что наши места стоят особнячком… во втором, почему-то, ряду. Да, это они.
Да, 69 и 70. Иных нет. Но почему ряд второй?
Я решаю, что буду ближе к центральному проходу. К Сакураю то бишь. Занимаю свое место. Первое, что привлекает мое внимание, это мигающий огонек терменвокса. Я не могу поверить глазам. Мы со спутницей ошарашенно переглядываемся… второй ряд. Это фантастика. Я смотрю на сцену… точнее под нее… и вижу проложенные рельсы для камеры. Концерт будут снимать. Аккурат перед «первым» рядом натянут трос. Тоже мне «ограничитель». Этот «барьер» уже караулит дяденька в костюме.
Сьемка… это замечательно. Но не пойдут музыканты руки зрителям пожимать… Если только кое-кто не спрыгнет со сцены и не пойдет целенаправленно в народ. А так, как я понимаю, уже давно не случается. И это несколько обидно. Но съемка… И второй ряд. И даже хорошо, что не первый. В первом я бы наверно стушевалась.
А еще я понимаю, что могу расслабиться и отпустить ситуацию, я могу не стараться все запомнить... ведь я увижу потом запись (наиииивнаяяяя....).
Много техников, много фотографов и… операторов с камерами. Две обалдевшие мы. С круглыми глазами. Радостные люди, нашедшие свои близкие к сцене места. Тетеньку помню, как она радовалась… Справа от меня (через проход) весьма колоритная личность в пирсинге, черных тенях и весьма интересном прикиде. А ботинки-то какие! Ммм, чувак… Прикид отличный.
И вот уже второй дяденька в костюме демонстрирует объяву (что-то про то, что «приготовьтесь, возможно вас сфотографируют»). А я сегодня с переводчиком ^_^
И, кстати, спасибо, Имаи-сан, за фото))))))
Итак… Мы стоим… Моя спутница даже умудряется сфотографировать сцену. И нас за это даже не ругают.
Почему-то помню молодую женщину (из стаффа) с фотоаппаратом. Женщина достаточно «крепко сбита». Необычно для них. Густые темно-каштановые волосы собраны в хвост.
Какие же они разные. Столько лиц в метро… И здесь.
Свет выключается. Луч проектора теперь справа. Включается заставка. Я снова смотрю на синеватый огонек терменвокса…
Атом оживает. Начинает биться сердце. Оплетение. Реакция. Взрыв.
Я обращаю внимание на то, что атом – это белая надувная фигура (к тому же ее постоянно подкачивают). Проектор же отображает на ней как на экране. Все гениальное просто.
И вот этот белый горизонтальный луч в темноте почему-то четко помню до сих пор.
Группа выходит на сцену. Теперь темная гамма в прикидах. Юта в темном…
Ва-а-ай! Какой ма-аленький! Брать на ручки и нести в потушенную избу! Однозначно!
А вот симпатичный дядька какой! И совсем-то его и не видать в тени Сакурая…
Хиде в свободного кроя черных брюках и синей куртке (о-о… вот кому тут шаровары-то идут…. а талия-то какая), Ани в своем фирменном кителе (???)… А Мамай сегодня пижонит. Пижонит вовсю: черные кожаные штанцы с заклепочками (что уже само по себе просто не может не вызвать у меня бешеного восторга) черные с заклепочками (опять таки) сапожки (или ботинки), атласная красная рубашка, темный пиджачок и бант… не галстук – бабочка, а именно темный с принтом бант (при чем какого-то сложного темного оттенка, почти черный, но не абсолютно). И волосы уложены «завитком» наверх. Э-эх, зачем ты убрал свою стрижку с химией? Жаль даже.
И вот теперь… Я наконец поняла, откуда возникает на сцене Сакурай. Следом за Мамаем темными задворками… закоулками… по темноте… в темном… осторожно передвигается тень. Сия темная тень благополучно скрывается за сценической надстройкой… и возникает уже аккурат наверху.
Счатью моему нет предела. Мне же везде свой нос сунуть надо))))))
«Тайна века» разгадана))))
Ой. Шаровары.
Мать моя женщина.
cum uh sol nu - フラスコの別種 –
Загорается ряд желтых софитов (поверху, за ударной установкой)…
Сакурай сразу спускается вниз… и запевает он…
Пошла я сверху вниз. На глаза надвинут черный гипюровый «палантин». Нечто занавесочное и блестящее, расшитое пайетками (крупные блики). Из под этого безобразия выглядывает разве что нос…
Любим мы цыганщину, щито поделать.
Это, в свою очередь, гипюровое безобразие на повязанном на голове черном платке. Черном плотном платке.
Так, вспоминаем Мона Лизу. Такое уже было. Я в восторге.
Рубашка. Ткань плотная, вроде бы трикотаж. Почти водолазка, но я замечаю ряд пуговок. Воротник – стойка. Все в облипку. (Потом рубашка таки немного выбилась… и как же я пялилась на ремень… стыд мне и позор…) А вот рукава…. Некое подобие меланжа. Подпросвечивает. И это здорово. Что нужно – плотность и черный цвет скрадывает, а руки «светлее» - кажутся рельефнее. Ремень. И… плотные шаровары. Говорят, одна штанина поблескивала, вторая в гофр… а мне показалось, что и там, и там просто присутствовал принт (и без блеска). Завершают картину лакированные (возможно частично) ботинки с небольшим, стандартным для него, каблучком. Не придерешься. А вот принт на шароварах…что-то растительное стилизованное. Не факт. Зрение мое хреновое…
Сакураи-сан, какая ж ты худышка. Съемка съемкой, запись записью, иллюзия иллюзией, галерка галеркой… а тут я тебя вижу… и вот она реальность.
Тонкие руки. Они казались мне красивее, рельефнее…. Но… но я смотрю на кисти… и понимаю, что вот оно… Ах. Хлебом не корми, люблю красивые руки у мужиков.
Какие красивые кисти. Именно кисти. Изящные, но мужские.
Так… Все. Я поехал.
Сет-лист в основной части не отличался от вчерашнего.
После первой песни, хвала небесам, палантин мы с себя стянули. И что я вижу? Да, черный платок, несколько выбивающиеся из под него прядки волос (на скулах)… и сделано здорово. Небрежности нет. Глаза подчеркнуты черным… без перламутра («ур-ра-а-а!!!» – ликую про себя).
Я могу видеть твои глаза.
И лицо. Наконец-то. А хмурый-то какой шастает… За Мамаем прошел, и назад. И взгляд испепеляющий прям, цепкий.
Ох уж эти черные глазищи… И я вижу как они блестят. Ня-а-а-а…
Я вспоминаю, как накануне кайфовала от вида танцующих на стенах зала теней… Теней живых людей. Ты нифига не увидишь этого на записи. А вот в зале ты смотришь на стену и видишь огромную тень… Имаи, например… Вот он на сцене, а тут на стене его тень. Тень живого человека. Она повторяет все движения своего «хозяина». И это реальность.
Ой, а вот тени Имаи и Сакурая. Один руку на струны опустил, а второй руку поднял…
Помню, перестала в один момент смотреть на сцену, отключилась просто на пару минут от всего происходящего там и стала рассматривать тени на стене, а потом так снова на ребят посмотрела… да, движения все их.
И это такой кайф…
Это реальность. Это физика.
Лицо… Лицо сосредоточенное, строгое. Каменное. Это несколько отталкивает.
Да, я чет подзабыла какой у нас характер…
Встретила я б тебя на улице, прошла бы мимо. От греха да подальше.
И вот не надо утверждать, что нет в тебе никакой говнистости… еще как есть. Попробуй слово поперек сказать… Не верю, не верю. Хотя, самокритика… это тоже хорошо. Это как раз от говнистости этой иногда спасает. Люблю, когда люди над собой работают.
Не суть. Проехали.
Движения почему-то не такие плавные как вчера. А вот концентрация на пении сильнее.
Отлично спета песня… намного сильнее, чем накануне. И сегодня голос не задавлен. Да и микрофоны, слава Богу, не фонят. Вчера все отстроили.
PINOA ICCHIO
Снова минимальная по времени пауза. Сакурай пошел бодро перемещаться по сцене.
Сюрприз: к нам идет Хиде. И начинает конкретно у нас зависать. С Имаи. Публика в восторге. Мы в восторге. А Хиде, значит, контакт с залом налаживает. «Глазки строит». На девчонок смотрит. На их девчонок.
Ну посмотри на меня!
Н-нет. Упорно. Все мимо гайджинок. (Даже медиаторы все мимо нас потом пролетели. Аккурат мимо нас. Вот как так?)
А хрен с тобой. На Атсуши смотреть буду.
Universe
Снова световое шоу. Атсуши сегодня вроде как поскромнее. Вчера он под нее конечно круче зажигал… Зато Хиде тут все нафиг компенсирует своим присутствием. И весело ему…
Слышу «Ой, смотри!» под боком. Мне дали сигнал. Гляжу на Хиде, а Хиде смотрит на меня. Коварный. Улавливает мой взгляд и тут же в сторонку свой отводит… Да еще с прищуром таким.
Как интересно. И ладно б один раз так…
Однако, товарищ завис в нашем секторе конкретно. Что не может не радовать. Вчера такого не было. Девчонки с ума сходят. Имаи тоже зноя нагоняет)))))
А Атсуши… Нет, не согласна я с тобой, не согласна. И все тут.
Baby, I want you
Тааак. Старенькое любименькое. Я в отрыв. Мне уже жарко. Рубашка моя неудобно задирается, приходится постоянно одергивать. Тьфу ты. Надо было рубашку надеть вчера, а на сегодня оставить трикотаж… Кто ж знал-то?
Вчера, помню, сначала так вросла в пол, что потом от перенапряга чуть в соседний ряд не свалилась. Задела человека. Долго извинялась.
Так и тут я чуть в кресло руками не впилась, а затем потеряв равновесие готова была уже свалиться в проход. Нельзя так, нельзя…
Все. Все нахрен. Стараюсь не петь, но проговаривать все слова. Дааааа…. Ребятыыыы, мужикииии, я с вами!!!!!
Так, рубашку одернула. И быстро!
Юта, иди к нам!!!!
А вот хренушки. Вчера на левый сектор работал. А сегодня на правый. Ваааай, какой облом! Пошел в другую сторону.
И вот в конце «Baby, I want you» пропеваем залом... а я решаю, уловив вновь взгляд Хиде, показать пальчиками: вот «тебя-а-а»… Стою, ржу, показываю… На что он так посмотрел… и вот в этом взгляде с прищуром было что-то такое… типа: «девушка, Бог с вами…».
Так. Все. Уди, противный.
Но, пользуясь случаем, что меня таки видят, показываю «класс» обеими руками.
Ага. Да. Надо это кому-то.
Как же интересно, ребята, ваши глаза видеть.
Нет, смех смехом… А вот одна вещь на меня произвела сильное впечатление.
Это взгляд Имаи.
Когда-то мне сказали, что у меня змеиный взгляд.
И вот чтобы описать то, что поймала я… этого эпитета мне будет недостаточно.
Есть люди, обладающие достаточно расфокусированным взглядом. Скажем, взгляд «мимо объектива». Еще говорят так: «смотрит сквозь тебя». Так вот именно НАКСВОЗЬ, не всматриваясь. И не моргая. Есть сенсорный взгляд, а есть взгляд именно насквозь без напряжения, и абсолютно безэмоциональный.
Вот так хочет человек смотреть и просто смотрит.
Я поймала взгляд Имаи. Не знаю, что повлияло на это «происшествие», то ли то, что гайджинка (что вряд ли: не я первая, не я последняя), то ли то, что проговариваю текст, то ли то, что так отрываюсь, то ли может волосы, к примеру, понравились.
My Fuckin' Valentine
RISE ABOVE YOURSELF!!! И вот тут я ушла в предел. Я на виду, меня должно быть слышно, как и всех здесь. Ты мне, я тебе. Это рок-концерт.
Ору вместе со всеми «YOU`RE MY FUCKIN' VALENTINE!!!», тянусь к Мамаю.
Почему-то я допустила ошибку в фразе…
И вот эти глаза… до печенки, именно насквозь. Я протягиваю к тебе руки. И смотрю в твои глаза. Ты продолжаешь смотреть в мои. Ни единой эмоции. Ты просто смотришь, абсолютно не напрягаясь. Продолжая преспокойно играть на гитаре… Смотришь и видишь. Когда на лицо не падает зеленоватый свет, в глазницах остается чернота, но ты продолжаешь смотреть…
И вот тут я ломаюсь и перевожу взгляд на Сакураи. Не могу. Мне капитально не по себе.
А что ты там, дядька, делаешь?
И снова отборный эйговский мат… Да, я ждала этот момент. И красный матюгальник с сиреной. Но теперь я в эпицентре.
Надо ли говорить, что раз съемка, то и к настройке звука подошли гиперответственно?
Нет. Не надо. Да и сказала уже, вроде.
А я хочу еще…
И вот, Сакураи-сан, сегодня я могу видеть и твои глаза… Ммм…
Ты смотришь на людей. Ты говорил, что смотришь. И это не вранье. Смо-отришь.
Некоторые грешат тем, что смотрят в какую-нибудь одну точку на противоположной стене, в пустоту, поверх голов.
Реальный театральный прием.
Сама иногда грешу этим, чтоб чужими эмоциями в ответственный момент не снесло…
А есть такие, кто смотрит надменно, с неприязнью. И это сразу отталкивает.
А ты скользишь взглядом по людям, посмотрел и дальше пошел. Все пялятся на тебя, а ты не ищешь личности в толпе. Ты не ловишь чужие эмоции, ты сконцентрирован на своих. Да, тебе же допеть и доиграть надо. Для тебя люди – масса. И ты работаешь с этой массой. Фронтально. Ты им свои эмоции даешь. Все верно.
К черту индивидуальный подход!
Вот глянул на меня и тут же взгляд вверх перевел, ручкой галерке помахал.
Люди купили билет, люди потратили деньги, люди должны остаться довольны. Все. Надо поработать со всеми.
Эльдорадо
Сдулся «атом», на экране кррровищщщаааа… ))))
Кисть руки не двигается так плавно. Повторение танца. Жест с приседанием. На сей раз попой ко мне. А попа… что надо. Соррян, не могу удержаться. Почему-то эту попу издалека ранее не воспринимала, а теперь прям готова хвалить и расхваливать… А вот Имаи (и по мнению моей спутницы также) по фигуре на подростка тянет. Странно. Что значит рядышком.
А Сакурай как чувствовал. Поганец.
樹海
И вот снова… темными закоулками, задворками… крадется тень…
- Ой! – вскрикивает моя спутница.
Тень в темноте заняла-таки свое место, и вот слева от нас внезапно возникла такая поющая красная голова. Поющая с серьезным, сосредоточенным лицом.
- Как я испугалась…
Честно, если бы я не видела этой фишки вчера, я бы сама обоссалась от страха. И, кстати говоря, я тоже дернулась от неожиданности. Нельзя так девушек пугать!
И пошли мы снова скулить и страдать…
- А-а-а, «Джукаи»… А я не люблю эту песню! - радостно заключаю я во всеуслышание и начинаю резво так пританцовывать.
Мда.
Хошино-сан, что ты делаешь, а? Не люблю. Но тут ноги сами просятся в… Блин. Предательски. И попой покрутить. И ручками так…
Короче, скажем, под настроение.
И вот она: изумрудная листва. Красиво.
Меланхолия
Вот очень плохо, что я взяла одни джинсы. Ибо я уже мокрая от пота. Целиком, полностью и насквозь. Буду вонять снова.
Так, отрываемся дальше. Нет, тут нельзя останавливаться.
Снова тянет ноту в конце… Хорошо, грамотно. Молодец.
А вот само слово «меланхолия» стал пропевать как-то иначе. Грубее что ли, с иным ударением…. Или мне показалось?
Рууучками, рууучками…
И снова хочется движения повторять за ним, а не флешмобить с залом.
DEVIL'S WINGS
Снова крылья на «жуколилии». Снова полетели. Красота.
Очень я эту песню полюбила.
«Мэссив атак!!!!» - хором!
«Мэссив атак!» - всем залом!
И…
И присаживается Сакураи-сан на ступенечки (к Хиде поближе) лицом так к нам (а Хиде вроде как и ни при чем, стоит «по своим делам»)… И смотрю я в глаза его лукавые… А глазищи-то лукавые… Так и стреляет глазами – поди задумал чего. И давай так шаровары… вроде как поправлять. Ой, ну вот вроде ботиночек лаком поблескивает, носочек черный плотный. Не придерешься. Да как раз - задерет повыше (словно это юбка свободная), а там чулочки. Он их подтягивать, вроде как так и надо, сползли. Да хитер… ждет реакции. А зал тихо плавно в ахуй полнейший сползает (вместе с мужиками операторами, бугагашеньки)… молча пока, при чем (кое где вроде шепот да улюлюканье пошло). А ему так и надо. Пока у всех пачки-то поотвисали, он так и начал приговаривать: «Назе…». Да с придыханием таким: «На-а-а-азе-э-э…»
Я вот очень сейчас надеюсь, что ты на меня не посмотришь… О-о-очень надеюсь.
Ну почему нельзя?
- Что он говорит? – спрашиваю у спутницы.
- Почему? – отвечает, как бы спрашивая себя, она.
- Почему нельзя?
- Да, вроде.
Я-то уже понимаю, что сейчас за песенка будет… вроде уже как и неожиданностью посчитать нельзя, а Сакурай скользнул и по мне взглядом , да «пошел» дальше… (ой, не надо, не надо в такой момент на меня смотреть… я ж не выдержу) и хитро так… В роль входит. Сделал типа мини-юбку из штанин, коленочки стиснул, да и сидит как девица скромница мнется… одергивает, да поправляет… пальчиками так…
BOY septem peccata mortalia
Я не знаю, что там (и как) было запланировано, но он встал резко, да пошел «Грехи» петь…
Кстати говоря, что-то он там выпил перед песней. И не бесцветное. Неужто для храбрости? Раза четыре прям брал стакан. Но ведь, вроде, запрещено же?
Ммм… Несчастный чувак в костюме… Весь концерт сидеть на корточках и поддерживать этот несчастный трос «ограничитель» пока мы все толпой тут беснуемся…
А песня пошла на ура.
И вот во время прохода (уже наполовину задком так к нам) Атсуши так приостанавливается, берется за штанину и… р-р-ра-аз!!! И на себя! А там тот самый плотный черный чулок, гладенькая подкачанная ляжка и шортики-трусы.
Все.
Аут.
Оператора чуть ударной волной не снесло.
Бедный мужик аж дернулся от перенапряга и впился взглядом в объектив.
Зал взвыл, завизжал… Мы так все за этой ля-а-ажкой…
Ща в проход вывалюсь же!
Атсуши, ты изверг! Ты что творишь?!
Мне ж нельзя такие вещи показывать! Это же стресс, мать его! Я ж теперь потрогать, в конце концов, захочу!!!
А он попой к нам и дальше почесал с довольной мордой. Словно так и надо.
А там есть на что посмотреть, и есть что потрогать. Такая рабочая мышца… Так, все, тихо.
Не будем забывать и про эффект неожиданности.
Но это вам не стеклянную стенку перед объективом камеры мазюкать помадой, да лизать. Это таки ляжка. Тьфу ты!
Что вы запомнили из недели пребывания в Токио? Поделитесь впечатлением?
Бедра. Ляжка, мать ее!
Ажжжж.
И бодрячком в FUTURE SONG…
Мне точно надо отойти…
Поем, пляшем.
Боже…
Нельзя так орать.
Лыба в тридцать два зуба с лица уже не исчезает. Что со мной?
Все, к черту очки!
Пауза… Как меня тут радуют паузы…
Трям, трям…тряяям…. - бряцает Имаи. Трямканье сливается в незамысловатый наигрыш… я, уже знаю, зна-аю…
Снова включается ряд синих софитов. Морская тема.
THE SEASIDE STORY
Атсуши надвигает на голову свой гипюровый палантин. Угу, нет длинных волос – мы тряпочку повесим.
Так! К черту стекло! Я хочу посмотреть на него без второй пары глаз!
Стоит, поет. А я глазею.
Мамай скачет где-то рядышком с ним.
Даааааа, я хочу петь с тобоооой!
Нет этих вчерашних волнообразных движений ручками. Жаль.
Но есть кусочек «Дыма по воде». Доставляет неимоверно.
Стягиваем с головы тряпочку и уходим в Cuba Libre.
Браво, браво!!! Брависсимо!!!!
Всем весело, все пляшут.
Ага.
Сакурай приседает на ступенечки сценической надстройки (спиной к Ани, лицом к Хиде) и как и вчера принимается аккуратно убирать с лица налипшие мокрые пряди волос. Запрокинув голову назад… Так, значит играем. Значит сие не есть порыв. Яснапанятна.
Мanjusaka
Обалденнейшая все же песня. Красиво поет. Деталей, относящихся к ней, уже не вспомню. А вот поле ликорисов прям перед глазами… на него и смотрела. Да, пожалуй.
И новая пауза.
Обалденнейшая пауза. Длинная… тихая.
Мне нравятся их залы.
Темно. Тихо. Все молчат. Ни единой эмоции в зале. Все внутри, все про себя.
Я слышу каждый шаг на сцене. Я слышу, как скрипнул каблук. Это Сакурай подошел к микрофонной стойке и замер около нее.
Я и сейчас слышу, как там скрипнул этот каблук, я помню этот звук очень четко.
«Фуджии Маки, дождя…»
И я слышу дождь.
Не знаю почему, но мне хочется подставить ладони под несуществующие в материальном мире капли…
И я это делаю.
Он стоит, прижав к губам сложенные ладони, а я в синеватом свете ловлю капли дождя, мечтательно улыбаясь…
Пожалуй, пора опустить руки и просто встать и слушать.
Да. Это «Похороны любви».
Стою и смотрю как он ее поет. Просто и со вкусом)))
Как хочется, чтобы не стихало это вот фирменное «а-а-а»…
- Аригато.
А тебе-то какое «спасибо»…
Надо перевести дух. Я рада, что дожила до анкора.
И я хочу сесть…
Анкор первый
«Лебединое озеро»
Та-а-ак. Я так поняла, что вчера мы примерялись и распевались.
Как я надеялась, что вчерашнее останется вчерашним и не повторится… именно ТАК не повторится.
Тянет ровнее. Имаи во вступлении не лажал. Но Атсуши ТЯНЕТ. Фальцетом тянет. За-араза…
Завывает и поскуливает. Снова. И снова с тряпкой на голове.
Все. Ахтунг. Ты меня не услышишь, но ты меня увидишь. Похер, что так делать нельзя. Я сделаю.
Так, сделать вид, что ты жрешь ооочень кислый лимон? Скрестить руки??? Каааак????
Главное, чтобы высшую степень отвращения не приняли за высшую степень блаженства.
И-и-и… Набрались дури, и…
Ага, сделай еще свой фирменный мах рукой… в мою сторону.
И я вообще довольна останусь.
Не уродуй песню, я сказала!
Mienai Mono Wo Miyou To Suru Gokai Subete Gokai Da
Вроде как Атсуши присел и запел… почти… забыл строчку. Вместо трех слов одно выдал. И чертыхнулся про себя. Заметно так чертыхнулся. Глаза его надо было видеть. Но втянулся и выровнялся быстро. Бывает. И со всеми.
Божественная вещь. И поет хорошо.
Вооот. Вот теперь мне хорошо. И чуваку в черных (теперь уже стекающих благополучно по лицу) тенях справа тоже хорошо. За стареньким, как и я, шел)))))
Расколбас. Кайф. Словами не передать.
И кружится, кружится Атсуши.
Есть частичка этого «как раньше».
Как-то в начале концерта, в одной из первых песен, он так встал в своих этих шароварах (стройный, схуднувший такой) выгнулся и сделал такой жест руками, как в Калавинке когда-то. Даже спутница заметила, что тем лайвом сильно так запахло. И я с ней согласна. Что-то вот было такое. Неуловимое, но ощутимое. Весьма.
Там-там-та-да-дам…
И как я заору.
Одна.
Идиотина.
Нужные мне песни я узнаю сразу.
Сбылась мечта идиота. Номер два. Только орать вот не надо было.
Mudai
А-а-а… Господи…
А как он ее поет…
Я с тобой в каждом слове. Все. Наизусть. Я ее орать готова.
Прямо Мамаю в глаза!
Смотри, смотри!
И все на фоне песочных часов? Или… Или это чрево и в нем плод? Го-осподи… Вот пошли волны, рябь…
Видеоряд с «Клаймакса»?
И как Сакурай заорет!
Все, думаю, сорвался нахрен. Это был именно срыв. И срыв далеко за пределом. Преодолей себя!
Но после такого сложно восстановиться.
Неужели?
Мамай уходит в соло, а Сакурай в фальцет. Берет и все до конца вытягивает.
Го-о-осподи…
Брать и рвать на себе волосы. К черту.
Нет, не отпустим.
Анкор второй
И пошел Мамай запилы толкать… Странные какие запилы…
Misty zone
Хм… Внезапно. Как раз накануне перед поездкой ее гоняла. Хорошо так гоняла. С неделю так. Прям торкнуло, и все тут. Ну-с, оторвемся))))
Нравится мне как Сакурай ее сейчас поет.
Доиграли. Отходит Атсуши, присаживается снова на ступенечки. К Хиде поближе…
Поднимает изящно левую (вроде) руку. Картинно так… Спина прямая. Идеально.
Я готовлюсь насладиться вступлением…
А они как заиграют… Romance.
Ну нифига себе!
Сказала я себе.
Однако…
Вообще давно она мне приелась, а тут…
А тут коллективно-индивидуальный бешеный восторг.
И поет опять-таки хорошо. И соло вот это «обогащенное». Да, когда «вот это как надо не сразу случается» у Имаи.
И снова пауза. И длиннющий монолог с представлением участников.
А я стою сложа лапки, упираясь костяшками пальцев в подбородок (мимикрирую).
Но у меня есть переводчик!!! ^_^
«Божественная тарабарщина» (с)
Люблю людей с приятным голосом и сильной энергетикой))))
И…
Зал заржал.
- Что он сказал?
- Пожелал всем счастья. И «я сказал позитивную вещь, можно смеяться».
Японцы – люди послушные)))
Кстати, вчера у Ани палочки отказывались отскакивать от пола. Только раза с третьего.
Сегодня все мимо нас тоже улетело. Зато море позитива.
И вот… эта песня, блин, уже не станет для меня прежней никогда.
Так все напряглись с выходом клипа, а я уловила какое-то умиротворение в «Новом мире».
И вот снова пронизывающие белые лучи… И надо видеть с какими лицами они ее исполняют.
Ребята, это позитив. Имаи забрался наверх. К Ани. Стоит, смотрит в зал и играет. Эх…
И это такая обалденно умиротворяющая вещь. И ведь смысл-то у нее какой…
Но это снова конец. Конец концерта…
Включается монитор, и как обратный отсчет начинает сменяться череда образов: взрыв, слеза, цветы… и образы эти начинают чередоваться с ударами алого сердца…
А я смотрю на все это щенячьими глазами и не хочу, чтобы этот концерт заканчивался.
Но…
Какая же духота в холле, скорее выйти на улицу.
Теперь моей спутнице надо в дамскую комнату, а я пока достаю шмотки из камеры хранения.
Стою, натягиваю на себя кардиган и напеваю «Новый мир».
Какая-то женщина сидит передо мной на диванчике и… слушает. Меня слушает. Затихла так, задумалась.
Надо подумать об этом. Моя тональность. Возможно, моя песня…
Даже воодушевляет.
И мы абсолютно точно не простим Имаи-сану, ежели он не выложит фото с нами в блог. Хотя я в таком состоянии была, что лыбилась как полный... Иначе никак.
А на улице вовсю моросит мелкий дождик.
Фуджии Маки, дождя!))))
Ну, что? По бокалу пива?
***
- Ужин?
- Ужин!
Спутница молча смотрит на меня и улыбается...
Когда я летела в Токио, нас неплохо так кормили. Ужин, завтрак, все дела… Открыла для себя булгур. Угу, реклама Аэрофлота)) Не суть. На завтрак среди прочего подали «печенье». Сначала, увидев невиданную хрень вместо привычного печенья, я начала было угорать про себя… Ан нет. Помню, как кое-кто гадал на шоколадках))) Да, это я теперь уже вспоминаю. Так вот беру этот полый «пельмень», надкусываю, а внутри записка. Я ее разворачиваю…
И, как обычно, начинаю саркастично ржать на весь салон.
Я не сдержалась.
«Вся Ваша упорная работа вскоре будет щедро оплачена».
читать дальшеНу, раз я прочла «работа» я начала прикидывать… может мне таки засветит какая премия… (угу, и потирать ладошки мысленно…. ооо, как я ошибалась).
Беру, фотографирую. Не, я понимаю… про любовь… А мне все про работу. Жвачки, шоколадки… Печенька. Работа. Эта тварь мне уже почти каждую ночь снится. Зачем я взяла дополнительную нагрузку??? Но это уже другая история.
Сидевшая справа от меня японка, узрев такую мою реакцию, взяла и распотрошила свою «печеньку», что-то там прочла (с одной стороны текст был на русском, с другой – на английском) и так же сфоткала свою полосочку с посланием-предсказанием.
В отличие от меня, Левушка мой смекнул все правильно.
Бродила я среди всяких разных кафешек после концерта (девятого числа) и думала… Думала, куда бы забуриться, сесть и распотрошить два оставшихся конверта…
Там народу много, там наверняка нет меню… а эти закрываются. Как интересно, хочется экзотики… а одной боязно. На улице много людей. Кто-то кого-то ждет. Люди в деловых костюмах встречаются (явно после работы), кланяются друг другу и тут же скрываются за дверьми заведений. А запах за этими дверьми… Как странно, сутки не ешь, и есть вроде и не хочется. Но надо…
Сквозь стеклянную дверь рассматриваю небольшую уютную кафешку. Заняты всего два – три столика. Решаю зайти. Захожу. С надеждой, что есть у них распечатанное меню… И…
Передо мной разгибается пожилая милая японка… а дальше следует поток торопливой непереводимой речи.
Доброжелательной. С улыбкой.
Но меня только что выгнали.
- А-а… - говорю я.
Время к одиннадцати часам. Мда… Закрываются.
Так. Ясно. Разворот, и на выход. Значит, банка кофе, и едем спатки.
Сидя в вагоне метро решаю все же конверты вскрыть.
Я почему-то знала, предчувствовала, а мысль еще при заказе билета пришла сама: «если я окажусь одна, я буду рядом со сценой».
Так, угу… второй этаж… второй этаж…
О, первый! И второй – тоже первый этаж… И… нулевой ряд? Как это?
Сначала вроде даже ликую. Девушка, сидящая рядом с удивлением и интересом на меня смотрит.
Мне нравится ловить эмоции людей, которые оказываются рядом. Я вот до сих пор помню девушку с белоснежными остренькими матовыми ноготками, холодного красного яркого оттенка помадой (и достаточно по-кукольному прорисованными губами… и все это при теплом цветотипе внешности), разбитым смартфоном… как она показывала мне время отправления поезда, и вот это ее: «А-а, встань назад» ( в очередь, в смысле, не выходи из нее, твой поезд следующий) и жест пальцем. Не знаю, но в это раз, пожалуй, большую часть воспоминаний я оставлю при себе и для себя. И потом все это забуду.
Я складываю билеты, выскакиваю из вагона и на всех парах мчусь в отель.
Прилетаю в отель и… меня осеняет: нулевой ряд – это стоячая галерка, ведь фан-зоны нет.
Вылезаю в сеть… и, спасибо людям, мне находят аж схему зала…. Я выпадаю в осадок. Жаль, что не первый, но… это четвертый рядочек от сцены. И стоящие особнячком пара кресел: 69 и 70.
И бегом мыть голову. Вооот!!! Мне надо быть более чем в порядке! И волосы завить надо.
А следующий день… случился неординарным.
Сижу я на своей пятой точке в отеле… периодически стараюсь ею уловить слабоватые колебания… земной коры (а колыхалось оно ночью, преимущественно (или в районе) в три часа по Токийскому времени)… и думаю… А думаю я о том, что на руках у меня два билета, а я одна. Я одна и пустое кресло в четвертом ряду… да еще и стоящие отдельно… и это таки непорядок. С одной стороны… предать подругу, которая не смогла со мной поехать, а с другой, со сцены будут видеть пустое место. И это при аншлаговом концерте (все три концерта были аншлаговые). Пустое место у сцены… Это… Это ни в какие ворота.
Не знаю, как у кого, а у меня в Токио знакомых нет.
Или есть.
Нет.
Однако, скинули мне недавно контакт девушки, занимающейся преподаванием языка…
Итак. Два часа дня. С одной стороны… одному человеку сегодня здорово подфартит, с другой… я рискую вызвать гнев праведный… с другой стороны.
Так. Посмотрим… если девушка не в сети, то все будет… как планировалось. Все. Решила.
Ааажжж… Рукалицо. Была – не была.
«Мое сообщение, наверное, покажется странным. День добрый. Недавно наша общая знакомая порекомендовала Вас как хорошего преподавателя японского. А вот теперь я в Токио, моя подруга не смогла поехать со мной...и у меня есть лишний билет на сегодняшний концерт Бак-Тик. Два билета на мое имя. Я не знаю, можно ли так...чтобы со мной кто-то пошел. Но, честно, не хочется, чтобы они видели пустующее место. Знакомых здесь нет, предложить больше некому.»
Все. Договорились.
Куда ехать знаю. Как ехать… знаю. С кем ехать знаю. Ко скольки подьехать… тоже знаю. И то, что эмоциями можно будет поделиться… тоже предвкушаю.
Не рано ли встретимся? Пожалуй… есть время на пообщаться и познакомиться.
А еще у меня корыстные планы затащить своего «провожатого» в местное заведение и таки хоть чуточку, но отдохнуть.
Ну, а… А два гайджина, думаю, легко узнают друг друга на улице в Токио.
***
После обалденнейшего облепихового чая мы спешим в Санплаза. Проходим без проблем билетный контроль. Поворачиваем в зал… любуемся мерчем. Я не знаю кто и как, но лично я не хотела бы носить футболку с кошкой какого-то дядьки. Совершенно посторонняя мне кошка. Прижопит, со своей собакой футболку себе сделаю…
Так… это так… бурчание… Дайте только душу отвести.
А вот с девяточкой весьма прикольные маечки.
Особенно черненькие…
Так, не отвлекаемся. Как я уже упоминала, сходить в… (по мнению Ани… и по-моему тоже) все же очень важно. Идем, значит… перемываем кости новой кошке Сакурая (нет, Цубаки все же особая была, по характеру ему что ли подходила, меланхоличная такая, себе на уме, а эта… живчик такой…). По пути находим камеры хранения и решаем оставить там всякое лишнее шмотье.
Возвращаемся в холл, по пути (опять же) прикупаю сингл. Ой, и мне дарят плакатик (сроду постеры не вешала, а тут… повешу наверно). Какая прелесть. Молодой невысокий дяденька в шляпе, доброжелательно улыбаясь, вручает мне желтый пакет с красной надписью большими буквами «ТАУЭР РЕКОРДС» с покупкой (предварительно уточнив DVD ли диск мне нужен, что я и подтверждаю) – блюрейным диском. Вот каждый раз у меня косяк при покупке бактишного мерча выходит. Ла-адно…
Так куда девать пакет? В камеру? Поспешили мы разгрузиться. Нет. За нее платить надобно. Под сиденье положу.
Рядом с дверью я вижу схему зала. Я уже знаю, где искать свое место и указываю на номера наших кресел спутнице.
- Да ладно!
- Теперь ты понимаешь, такой билет не должен был пропасть.
И вот я иду по проходу, народу в зале уже много… Я рассматриваю людей, пол (что-то красное), ряды, кресла, стафф (как много стаффа в зале, все в черных футболках)… присматриваюсь к номерам… и понимаю, что наши места стоят особнячком… во втором, почему-то, ряду. Да, это они.
Да, 69 и 70. Иных нет. Но почему ряд второй?
Я решаю, что буду ближе к центральному проходу. К Сакураю то бишь. Занимаю свое место. Первое, что привлекает мое внимание, это мигающий огонек терменвокса. Я не могу поверить глазам. Мы со спутницей ошарашенно переглядываемся… второй ряд. Это фантастика. Я смотрю на сцену… точнее под нее… и вижу проложенные рельсы для камеры. Концерт будут снимать. Аккурат перед «первым» рядом натянут трос. Тоже мне «ограничитель». Этот «барьер» уже караулит дяденька в костюме.
Сьемка… это замечательно. Но не пойдут музыканты руки зрителям пожимать… Если только кое-кто не спрыгнет со сцены и не пойдет целенаправленно в народ. А так, как я понимаю, уже давно не случается. И это несколько обидно. Но съемка… И второй ряд. И даже хорошо, что не первый. В первом я бы наверно стушевалась.
А еще я понимаю, что могу расслабиться и отпустить ситуацию, я могу не стараться все запомнить... ведь я увижу потом запись (наиииивнаяяяя....).
Много техников, много фотографов и… операторов с камерами. Две обалдевшие мы. С круглыми глазами. Радостные люди, нашедшие свои близкие к сцене места. Тетеньку помню, как она радовалась… Справа от меня (через проход) весьма колоритная личность в пирсинге, черных тенях и весьма интересном прикиде. А ботинки-то какие! Ммм, чувак… Прикид отличный.
И вот уже второй дяденька в костюме демонстрирует объяву (что-то про то, что «приготовьтесь, возможно вас сфотографируют»). А я сегодня с переводчиком ^_^
И, кстати, спасибо, Имаи-сан, за фото))))))
Итак… Мы стоим… Моя спутница даже умудряется сфотографировать сцену. И нас за это даже не ругают.
Почему-то помню молодую женщину (из стаффа) с фотоаппаратом. Женщина достаточно «крепко сбита». Необычно для них. Густые темно-каштановые волосы собраны в хвост.
Какие же они разные. Столько лиц в метро… И здесь.
Свет выключается. Луч проектора теперь справа. Включается заставка. Я снова смотрю на синеватый огонек терменвокса…
Атом оживает. Начинает биться сердце. Оплетение. Реакция. Взрыв.
Я обращаю внимание на то, что атом – это белая надувная фигура (к тому же ее постоянно подкачивают). Проектор же отображает на ней как на экране. Все гениальное просто.
И вот этот белый горизонтальный луч в темноте почему-то четко помню до сих пор.
Группа выходит на сцену. Теперь темная гамма в прикидах. Юта в темном…
Ва-а-ай! Какой ма-аленький! Брать на ручки и нести в потушенную избу! Однозначно!
А вот симпатичный дядька какой! И совсем-то его и не видать в тени Сакурая…
Хиде в свободного кроя черных брюках и синей куртке (о-о… вот кому тут шаровары-то идут…. а талия-то какая), Ани в своем фирменном кителе (???)… А Мамай сегодня пижонит. Пижонит вовсю: черные кожаные штанцы с заклепочками (что уже само по себе просто не может не вызвать у меня бешеного восторга) черные с заклепочками (опять таки) сапожки (или ботинки), атласная красная рубашка, темный пиджачок и бант… не галстук – бабочка, а именно темный с принтом бант (при чем какого-то сложного темного оттенка, почти черный, но не абсолютно). И волосы уложены «завитком» наверх. Э-эх, зачем ты убрал свою стрижку с химией? Жаль даже.
И вот теперь… Я наконец поняла, откуда возникает на сцене Сакурай. Следом за Мамаем темными задворками… закоулками… по темноте… в темном… осторожно передвигается тень. Сия темная тень благополучно скрывается за сценической надстройкой… и возникает уже аккурат наверху.
Счатью моему нет предела. Мне же везде свой нос сунуть надо))))))
«Тайна века» разгадана))))
Ой. Шаровары.
Мать моя женщина.
cum uh sol nu - フラスコの別種 –
Загорается ряд желтых софитов (поверху, за ударной установкой)…
Сакурай сразу спускается вниз… и запевает он…
Пошла я сверху вниз. На глаза надвинут черный гипюровый «палантин». Нечто занавесочное и блестящее, расшитое пайетками (крупные блики). Из под этого безобразия выглядывает разве что нос…
Любим мы цыганщину, щито поделать.
Это, в свою очередь, гипюровое безобразие на повязанном на голове черном платке. Черном плотном платке.
Так, вспоминаем Мона Лизу. Такое уже было. Я в восторге.
Рубашка. Ткань плотная, вроде бы трикотаж. Почти водолазка, но я замечаю ряд пуговок. Воротник – стойка. Все в облипку. (Потом рубашка таки немного выбилась… и как же я пялилась на ремень… стыд мне и позор…) А вот рукава…. Некое подобие меланжа. Подпросвечивает. И это здорово. Что нужно – плотность и черный цвет скрадывает, а руки «светлее» - кажутся рельефнее. Ремень. И… плотные шаровары. Говорят, одна штанина поблескивала, вторая в гофр… а мне показалось, что и там, и там просто присутствовал принт (и без блеска). Завершают картину лакированные (возможно частично) ботинки с небольшим, стандартным для него, каблучком. Не придерешься. А вот принт на шароварах…что-то растительное стилизованное. Не факт. Зрение мое хреновое…
Сакураи-сан, какая ж ты худышка. Съемка съемкой, запись записью, иллюзия иллюзией, галерка галеркой… а тут я тебя вижу… и вот она реальность.
Тонкие руки. Они казались мне красивее, рельефнее…. Но… но я смотрю на кисти… и понимаю, что вот оно… Ах. Хлебом не корми, люблю красивые руки у мужиков.
Какие красивые кисти. Именно кисти. Изящные, но мужские.
Так… Все. Я поехал.
Сет-лист в основной части не отличался от вчерашнего.
После первой песни, хвала небесам, палантин мы с себя стянули. И что я вижу? Да, черный платок, несколько выбивающиеся из под него прядки волос (на скулах)… и сделано здорово. Небрежности нет. Глаза подчеркнуты черным… без перламутра («ур-ра-а-а!!!» – ликую про себя).
Я могу видеть твои глаза.
И лицо. Наконец-то. А хмурый-то какой шастает… За Мамаем прошел, и назад. И взгляд испепеляющий прям, цепкий.
Ох уж эти черные глазищи… И я вижу как они блестят. Ня-а-а-а…
Я вспоминаю, как накануне кайфовала от вида танцующих на стенах зала теней… Теней живых людей. Ты нифига не увидишь этого на записи. А вот в зале ты смотришь на стену и видишь огромную тень… Имаи, например… Вот он на сцене, а тут на стене его тень. Тень живого человека. Она повторяет все движения своего «хозяина». И это реальность.
Ой, а вот тени Имаи и Сакурая. Один руку на струны опустил, а второй руку поднял…
Помню, перестала в один момент смотреть на сцену, отключилась просто на пару минут от всего происходящего там и стала рассматривать тени на стене, а потом так снова на ребят посмотрела… да, движения все их.
И это такой кайф…
Это реальность. Это физика.
Лицо… Лицо сосредоточенное, строгое. Каменное. Это несколько отталкивает.
Да, я чет подзабыла какой у нас характер…
Встретила я б тебя на улице, прошла бы мимо. От греха да подальше.
И вот не надо утверждать, что нет в тебе никакой говнистости… еще как есть. Попробуй слово поперек сказать… Не верю, не верю. Хотя, самокритика… это тоже хорошо. Это как раз от говнистости этой иногда спасает. Люблю, когда люди над собой работают.
Не суть. Проехали.
Движения почему-то не такие плавные как вчера. А вот концентрация на пении сильнее.
Отлично спета песня… намного сильнее, чем накануне. И сегодня голос не задавлен. Да и микрофоны, слава Богу, не фонят. Вчера все отстроили.
PINOA ICCHIO
Снова минимальная по времени пауза. Сакурай пошел бодро перемещаться по сцене.
Сюрприз: к нам идет Хиде. И начинает конкретно у нас зависать. С Имаи. Публика в восторге. Мы в восторге. А Хиде, значит, контакт с залом налаживает. «Глазки строит». На девчонок смотрит. На их девчонок.
Ну посмотри на меня!
Н-нет. Упорно. Все мимо гайджинок. (Даже медиаторы все мимо нас потом пролетели. Аккурат мимо нас. Вот как так?)
А хрен с тобой. На Атсуши смотреть буду.
Universe
Снова световое шоу. Атсуши сегодня вроде как поскромнее. Вчера он под нее конечно круче зажигал… Зато Хиде тут все нафиг компенсирует своим присутствием. И весело ему…
Слышу «Ой, смотри!» под боком. Мне дали сигнал. Гляжу на Хиде, а Хиде смотрит на меня. Коварный. Улавливает мой взгляд и тут же в сторонку свой отводит… Да еще с прищуром таким.
Как интересно. И ладно б один раз так…
Однако, товарищ завис в нашем секторе конкретно. Что не может не радовать. Вчера такого не было. Девчонки с ума сходят. Имаи тоже зноя нагоняет)))))
А Атсуши… Нет, не согласна я с тобой, не согласна. И все тут.
Baby, I want you
Тааак. Старенькое любименькое. Я в отрыв. Мне уже жарко. Рубашка моя неудобно задирается, приходится постоянно одергивать. Тьфу ты. Надо было рубашку надеть вчера, а на сегодня оставить трикотаж… Кто ж знал-то?
Вчера, помню, сначала так вросла в пол, что потом от перенапряга чуть в соседний ряд не свалилась. Задела человека. Долго извинялась.
Так и тут я чуть в кресло руками не впилась, а затем потеряв равновесие готова была уже свалиться в проход. Нельзя так, нельзя…
Все. Все нахрен. Стараюсь не петь, но проговаривать все слова. Дааааа…. Ребятыыыы, мужикииии, я с вами!!!!!
Так, рубашку одернула. И быстро!
Юта, иди к нам!!!!
А вот хренушки. Вчера на левый сектор работал. А сегодня на правый. Ваааай, какой облом! Пошел в другую сторону.
И вот в конце «Baby, I want you» пропеваем залом... а я решаю, уловив вновь взгляд Хиде, показать пальчиками: вот «тебя-а-а»… Стою, ржу, показываю… На что он так посмотрел… и вот в этом взгляде с прищуром было что-то такое… типа: «девушка, Бог с вами…».
Так. Все. Уди, противный.
Но, пользуясь случаем, что меня таки видят, показываю «класс» обеими руками.
Ага. Да. Надо это кому-то.
Как же интересно, ребята, ваши глаза видеть.
Нет, смех смехом… А вот одна вещь на меня произвела сильное впечатление.
Это взгляд Имаи.
Когда-то мне сказали, что у меня змеиный взгляд.
И вот чтобы описать то, что поймала я… этого эпитета мне будет недостаточно.
Есть люди, обладающие достаточно расфокусированным взглядом. Скажем, взгляд «мимо объектива». Еще говорят так: «смотрит сквозь тебя». Так вот именно НАКСВОЗЬ, не всматриваясь. И не моргая. Есть сенсорный взгляд, а есть взгляд именно насквозь без напряжения, и абсолютно безэмоциональный.
Вот так хочет человек смотреть и просто смотрит.
Я поймала взгляд Имаи. Не знаю, что повлияло на это «происшествие», то ли то, что гайджинка (что вряд ли: не я первая, не я последняя), то ли то, что проговариваю текст, то ли то, что так отрываюсь, то ли может волосы, к примеру, понравились.
My Fuckin' Valentine
RISE ABOVE YOURSELF!!! И вот тут я ушла в предел. Я на виду, меня должно быть слышно, как и всех здесь. Ты мне, я тебе. Это рок-концерт.
Ору вместе со всеми «YOU`RE MY FUCKIN' VALENTINE!!!», тянусь к Мамаю.
Почему-то я допустила ошибку в фразе…
И вот эти глаза… до печенки, именно насквозь. Я протягиваю к тебе руки. И смотрю в твои глаза. Ты продолжаешь смотреть в мои. Ни единой эмоции. Ты просто смотришь, абсолютно не напрягаясь. Продолжая преспокойно играть на гитаре… Смотришь и видишь. Когда на лицо не падает зеленоватый свет, в глазницах остается чернота, но ты продолжаешь смотреть…
И вот тут я ломаюсь и перевожу взгляд на Сакураи. Не могу. Мне капитально не по себе.
А что ты там, дядька, делаешь?
И снова отборный эйговский мат… Да, я ждала этот момент. И красный матюгальник с сиреной. Но теперь я в эпицентре.
Надо ли говорить, что раз съемка, то и к настройке звука подошли гиперответственно?
Нет. Не надо. Да и сказала уже, вроде.
А я хочу еще…
И вот, Сакураи-сан, сегодня я могу видеть и твои глаза… Ммм…
Ты смотришь на людей. Ты говорил, что смотришь. И это не вранье. Смо-отришь.
Некоторые грешат тем, что смотрят в какую-нибудь одну точку на противоположной стене, в пустоту, поверх голов.
Реальный театральный прием.
Сама иногда грешу этим, чтоб чужими эмоциями в ответственный момент не снесло…
А есть такие, кто смотрит надменно, с неприязнью. И это сразу отталкивает.
А ты скользишь взглядом по людям, посмотрел и дальше пошел. Все пялятся на тебя, а ты не ищешь личности в толпе. Ты не ловишь чужие эмоции, ты сконцентрирован на своих. Да, тебе же допеть и доиграть надо. Для тебя люди – масса. И ты работаешь с этой массой. Фронтально. Ты им свои эмоции даешь. Все верно.
К черту индивидуальный подход!
Вот глянул на меня и тут же взгляд вверх перевел, ручкой галерке помахал.
Люди купили билет, люди потратили деньги, люди должны остаться довольны. Все. Надо поработать со всеми.
Эльдорадо
Сдулся «атом», на экране кррровищщщаааа… ))))
Кисть руки не двигается так плавно. Повторение танца. Жест с приседанием. На сей раз попой ко мне. А попа… что надо. Соррян, не могу удержаться. Почему-то эту попу издалека ранее не воспринимала, а теперь прям готова хвалить и расхваливать… А вот Имаи (и по мнению моей спутницы также) по фигуре на подростка тянет. Странно. Что значит рядышком.
А Сакурай как чувствовал. Поганец.
樹海
И вот снова… темными закоулками, задворками… крадется тень…
- Ой! – вскрикивает моя спутница.
Тень в темноте заняла-таки свое место, и вот слева от нас внезапно возникла такая поющая красная голова. Поющая с серьезным, сосредоточенным лицом.
- Как я испугалась…
Честно, если бы я не видела этой фишки вчера, я бы сама обоссалась от страха. И, кстати говоря, я тоже дернулась от неожиданности. Нельзя так девушек пугать!
И пошли мы снова скулить и страдать…
- А-а-а, «Джукаи»… А я не люблю эту песню! - радостно заключаю я во всеуслышание и начинаю резво так пританцовывать.
Мда.
Хошино-сан, что ты делаешь, а? Не люблю. Но тут ноги сами просятся в… Блин. Предательски. И попой покрутить. И ручками так…
Короче, скажем, под настроение.
И вот она: изумрудная листва. Красиво.
Меланхолия
Вот очень плохо, что я взяла одни джинсы. Ибо я уже мокрая от пота. Целиком, полностью и насквозь. Буду вонять снова.
Так, отрываемся дальше. Нет, тут нельзя останавливаться.
Снова тянет ноту в конце… Хорошо, грамотно. Молодец.
А вот само слово «меланхолия» стал пропевать как-то иначе. Грубее что ли, с иным ударением…. Или мне показалось?
Рууучками, рууучками…
И снова хочется движения повторять за ним, а не флешмобить с залом.
DEVIL'S WINGS
Снова крылья на «жуколилии». Снова полетели. Красота.
Очень я эту песню полюбила.
«Мэссив атак!!!!» - хором!
«Мэссив атак!» - всем залом!
И…
И присаживается Сакураи-сан на ступенечки (к Хиде поближе) лицом так к нам (а Хиде вроде как и ни при чем, стоит «по своим делам»)… И смотрю я в глаза его лукавые… А глазищи-то лукавые… Так и стреляет глазами – поди задумал чего. И давай так шаровары… вроде как поправлять. Ой, ну вот вроде ботиночек лаком поблескивает, носочек черный плотный. Не придерешься. Да как раз - задерет повыше (словно это юбка свободная), а там чулочки. Он их подтягивать, вроде как так и надо, сползли. Да хитер… ждет реакции. А зал тихо плавно в ахуй полнейший сползает (вместе с мужиками операторами, бугагашеньки)… молча пока, при чем (кое где вроде шепот да улюлюканье пошло). А ему так и надо. Пока у всех пачки-то поотвисали, он так и начал приговаривать: «Назе…». Да с придыханием таким: «На-а-а-азе-э-э…»
Я вот очень сейчас надеюсь, что ты на меня не посмотришь… О-о-очень надеюсь.
Ну почему нельзя?
- Что он говорит? – спрашиваю у спутницы.
- Почему? – отвечает, как бы спрашивая себя, она.
- Почему нельзя?
- Да, вроде.
Я-то уже понимаю, что сейчас за песенка будет… вроде уже как и неожиданностью посчитать нельзя, а Сакурай скользнул и по мне взглядом , да «пошел» дальше… (ой, не надо, не надо в такой момент на меня смотреть… я ж не выдержу) и хитро так… В роль входит. Сделал типа мини-юбку из штанин, коленочки стиснул, да и сидит как девица скромница мнется… одергивает, да поправляет… пальчиками так…
BOY septem peccata mortalia
Я не знаю, что там (и как) было запланировано, но он встал резко, да пошел «Грехи» петь…
Кстати говоря, что-то он там выпил перед песней. И не бесцветное. Неужто для храбрости? Раза четыре прям брал стакан. Но ведь, вроде, запрещено же?
Ммм… Несчастный чувак в костюме… Весь концерт сидеть на корточках и поддерживать этот несчастный трос «ограничитель» пока мы все толпой тут беснуемся…
А песня пошла на ура.
И вот во время прохода (уже наполовину задком так к нам) Атсуши так приостанавливается, берется за штанину и… р-р-ра-аз!!! И на себя! А там тот самый плотный черный чулок, гладенькая подкачанная ляжка и шортики-трусы.
Все.
Аут.
Оператора чуть ударной волной не снесло.
Бедный мужик аж дернулся от перенапряга и впился взглядом в объектив.
Зал взвыл, завизжал… Мы так все за этой ля-а-ажкой…
Ща в проход вывалюсь же!
Атсуши, ты изверг! Ты что творишь?!
Мне ж нельзя такие вещи показывать! Это же стресс, мать его! Я ж теперь потрогать, в конце концов, захочу!!!
А он попой к нам и дальше почесал с довольной мордой. Словно так и надо.
А там есть на что посмотреть, и есть что потрогать. Такая рабочая мышца… Так, все, тихо.
Не будем забывать и про эффект неожиданности.
Но это вам не стеклянную стенку перед объективом камеры мазюкать помадой, да лизать. Это таки ляжка. Тьфу ты!
Что вы запомнили из недели пребывания в Токио? Поделитесь впечатлением?
Бедра. Ляжка, мать ее!
Ажжжж.
И бодрячком в FUTURE SONG…
Мне точно надо отойти…
Поем, пляшем.
Боже…
Нельзя так орать.
Лыба в тридцать два зуба с лица уже не исчезает. Что со мной?
Все, к черту очки!
Пауза… Как меня тут радуют паузы…
Трям, трям…тряяям…. - бряцает Имаи. Трямканье сливается в незамысловатый наигрыш… я, уже знаю, зна-аю…
Снова включается ряд синих софитов. Морская тема.
THE SEASIDE STORY
Атсуши надвигает на голову свой гипюровый палантин. Угу, нет длинных волос – мы тряпочку повесим.
Так! К черту стекло! Я хочу посмотреть на него без второй пары глаз!
Стоит, поет. А я глазею.
Мамай скачет где-то рядышком с ним.
Даааааа, я хочу петь с тобоооой!
Нет этих вчерашних волнообразных движений ручками. Жаль.
Но есть кусочек «Дыма по воде». Доставляет неимоверно.
Стягиваем с головы тряпочку и уходим в Cuba Libre.
Браво, браво!!! Брависсимо!!!!
Всем весело, все пляшут.
Ага.
Сакурай приседает на ступенечки сценической надстройки (спиной к Ани, лицом к Хиде) и как и вчера принимается аккуратно убирать с лица налипшие мокрые пряди волос. Запрокинув голову назад… Так, значит играем. Значит сие не есть порыв. Яснапанятна.
Мanjusaka
Обалденнейшая все же песня. Красиво поет. Деталей, относящихся к ней, уже не вспомню. А вот поле ликорисов прям перед глазами… на него и смотрела. Да, пожалуй.
И новая пауза.
Обалденнейшая пауза. Длинная… тихая.
Мне нравятся их залы.
Темно. Тихо. Все молчат. Ни единой эмоции в зале. Все внутри, все про себя.
Я слышу каждый шаг на сцене. Я слышу, как скрипнул каблук. Это Сакурай подошел к микрофонной стойке и замер около нее.
Я и сейчас слышу, как там скрипнул этот каблук, я помню этот звук очень четко.
«Фуджии Маки, дождя…»
И я слышу дождь.
Не знаю почему, но мне хочется подставить ладони под несуществующие в материальном мире капли…
И я это делаю.
Он стоит, прижав к губам сложенные ладони, а я в синеватом свете ловлю капли дождя, мечтательно улыбаясь…
Пожалуй, пора опустить руки и просто встать и слушать.
Да. Это «Похороны любви».
Стою и смотрю как он ее поет. Просто и со вкусом)))
Как хочется, чтобы не стихало это вот фирменное «а-а-а»…
- Аригато.
А тебе-то какое «спасибо»…
Надо перевести дух. Я рада, что дожила до анкора.
И я хочу сесть…
Анкор первый
«Лебединое озеро»
Та-а-ак. Я так поняла, что вчера мы примерялись и распевались.
Как я надеялась, что вчерашнее останется вчерашним и не повторится… именно ТАК не повторится.
Тянет ровнее. Имаи во вступлении не лажал. Но Атсуши ТЯНЕТ. Фальцетом тянет. За-араза…
Завывает и поскуливает. Снова. И снова с тряпкой на голове.
Все. Ахтунг. Ты меня не услышишь, но ты меня увидишь. Похер, что так делать нельзя. Я сделаю.
Так, сделать вид, что ты жрешь ооочень кислый лимон? Скрестить руки??? Каааак????
Главное, чтобы высшую степень отвращения не приняли за высшую степень блаженства.
И-и-и… Набрались дури, и…
Ага, сделай еще свой фирменный мах рукой… в мою сторону.
И я вообще довольна останусь.
Не уродуй песню, я сказала!
Mienai Mono Wo Miyou To Suru Gokai Subete Gokai Da
Вроде как Атсуши присел и запел… почти… забыл строчку. Вместо трех слов одно выдал. И чертыхнулся про себя. Заметно так чертыхнулся. Глаза его надо было видеть. Но втянулся и выровнялся быстро. Бывает. И со всеми.
Божественная вещь. И поет хорошо.
Вооот. Вот теперь мне хорошо. И чуваку в черных (теперь уже стекающих благополучно по лицу) тенях справа тоже хорошо. За стареньким, как и я, шел)))))
Расколбас. Кайф. Словами не передать.
И кружится, кружится Атсуши.
Есть частичка этого «как раньше».
Как-то в начале концерта, в одной из первых песен, он так встал в своих этих шароварах (стройный, схуднувший такой) выгнулся и сделал такой жест руками, как в Калавинке когда-то. Даже спутница заметила, что тем лайвом сильно так запахло. И я с ней согласна. Что-то вот было такое. Неуловимое, но ощутимое. Весьма.
Там-там-та-да-дам…
И как я заору.
Одна.
Идиотина.
Нужные мне песни я узнаю сразу.
Сбылась мечта идиота. Номер два. Только орать вот не надо было.
Mudai
А-а-а… Господи…
А как он ее поет…
Я с тобой в каждом слове. Все. Наизусть. Я ее орать готова.
Прямо Мамаю в глаза!
Смотри, смотри!
И все на фоне песочных часов? Или… Или это чрево и в нем плод? Го-осподи… Вот пошли волны, рябь…
Видеоряд с «Клаймакса»?
И как Сакурай заорет!
Все, думаю, сорвался нахрен. Это был именно срыв. И срыв далеко за пределом. Преодолей себя!
Но после такого сложно восстановиться.
Неужели?
Мамай уходит в соло, а Сакурай в фальцет. Берет и все до конца вытягивает.
Го-о-осподи…
Брать и рвать на себе волосы. К черту.
Нет, не отпустим.
Анкор второй
И пошел Мамай запилы толкать… Странные какие запилы…
Misty zone
Хм… Внезапно. Как раз накануне перед поездкой ее гоняла. Хорошо так гоняла. С неделю так. Прям торкнуло, и все тут. Ну-с, оторвемся))))
Нравится мне как Сакурай ее сейчас поет.
Доиграли. Отходит Атсуши, присаживается снова на ступенечки. К Хиде поближе…
Поднимает изящно левую (вроде) руку. Картинно так… Спина прямая. Идеально.
Я готовлюсь насладиться вступлением…
А они как заиграют… Romance.
Ну нифига себе!
Сказала я себе.
Однако…
Вообще давно она мне приелась, а тут…
А тут коллективно-индивидуальный бешеный восторг.
И поет опять-таки хорошо. И соло вот это «обогащенное». Да, когда «вот это как надо не сразу случается» у Имаи.
И снова пауза. И длиннющий монолог с представлением участников.
А я стою сложа лапки, упираясь костяшками пальцев в подбородок (мимикрирую).
Но у меня есть переводчик!!! ^_^
«Божественная тарабарщина» (с)
Люблю людей с приятным голосом и сильной энергетикой))))
И…
Зал заржал.
- Что он сказал?
- Пожелал всем счастья. И «я сказал позитивную вещь, можно смеяться».
Японцы – люди послушные)))
Кстати, вчера у Ани палочки отказывались отскакивать от пола. Только раза с третьего.
Сегодня все мимо нас тоже улетело. Зато море позитива.
И вот… эта песня, блин, уже не станет для меня прежней никогда.
Так все напряглись с выходом клипа, а я уловила какое-то умиротворение в «Новом мире».
И вот снова пронизывающие белые лучи… И надо видеть с какими лицами они ее исполняют.
Ребята, это позитив. Имаи забрался наверх. К Ани. Стоит, смотрит в зал и играет. Эх…
И это такая обалденно умиротворяющая вещь. И ведь смысл-то у нее какой…
Но это снова конец. Конец концерта…
Включается монитор, и как обратный отсчет начинает сменяться череда образов: взрыв, слеза, цветы… и образы эти начинают чередоваться с ударами алого сердца…
А я смотрю на все это щенячьими глазами и не хочу, чтобы этот концерт заканчивался.
Но…
Какая же духота в холле, скорее выйти на улицу.
Теперь моей спутнице надо в дамскую комнату, а я пока достаю шмотки из камеры хранения.
Стою, натягиваю на себя кардиган и напеваю «Новый мир».
Какая-то женщина сидит передо мной на диванчике и… слушает. Меня слушает. Затихла так, задумалась.
Надо подумать об этом. Моя тональность. Возможно, моя песня…
Даже воодушевляет.
И мы абсолютно точно не простим Имаи-сану, ежели он не выложит фото с нами в блог. Хотя я в таком состоянии была, что лыбилась как полный... Иначе никак.
А на улице вовсю моросит мелкий дождик.
Фуджии Маки, дождя!))))
Ну, что? По бокалу пива?
***
- Ужин?
- Ужин!
@темы: Buck-Tick
-
-
25.12.2016 в 12:52-
-
27.12.2016 в 10:31-
-
27.12.2016 в 17:02Даже поймала волну...
Ещё раз доомо ♡
-
-
27.12.2016 в 18:55В будущем, конечно, еще редактировать буду. Пришлось поспешить с выкладкой, а то после тридцатого уже не фонтан будет))))
-
-
30.12.2016 в 01:32-
-
02.01.2017 в 17:18Спасибо)
-
-
19.02.2024 в 20:47Look at these very best procedures for Internet site promotion:
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Ssylochnogo-profil-815521-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Prodvinut-sajt-434944-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Prodvizhenie-sajtov-po-rossii-638888-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Metody-prodvizheniya-589115-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-YUrij-sofin-384670-12-05
If intrigued, create to PM and reserve early obtain